Экономика стран Содружества. На разных скоростях и по разным дорогам. К постановке проблемы

После прихода к власти Александра Лукашенко в республике постепенно возобладала новая экономическая политика, которая была основана на прагматизме, а не на догмах монетаризма или коммунизма. Она исходила из интересов  народа и государства, как их понимал сам Лукашенко.

Рой Медведев
Экономика стран Содружества. На разных скоростях и по разным дорогам. К постановке проблемы
"Экономические стратегии", №2-2006, стр. 24-31

Окончание. Начало см. в № 8/2005 – № 1/2006. Медведев Рой Александрович — историк, публицист.

К моменту провозглашения независимости ни одна из стран СНГ не имела конкретной экономической программы. Это был для них шаг в неизвестность, а для некоторых людей, предприятий и целых отраслей – почти катастрофа: миллионы потеряли работу, быстро обесценивались сбережения, пенсии и пособия, рушились привычные ценности и ориентиры. Только в Российской Федерации осенью 1991 г., еще до создания СНГ, новое Правительство, возглавляемое Б.Н. Ельциным, Г.Э. Бурбулисом и Е.Т. Гайдаром, заявляло о каких-то программах возвращения к "нормальной цивилизации", но все эти программы и планы были планами разрушения, а не созидания. Ельцин прямо говорил о необходимости ломать всю старую экономическую систему "через колено". Ему вторил Бурбулис, заявляя о том, что "предыдущий общественный строй объективно исчерпан и должен прекратить свое существование в целом". Даже через десять лет, уже отойдя от дел, Ельцин с гордостью заявлял, что в 1991 г. он ставил перед собой в качестве главной задачи "всю жизнь повернуть круто и наоборот". "Поэтому, – сказал он, – я подобрал команду, которая ничего из прошлого не ценила и должна была только строить будущее" (1).

Период с 1992 по 1995 г. был для всех стран СНГ по преимуществу временем разрушения и упадка, временем выживания. Однако не все существовавшие ранее структуры и ценности удалось уничтожить. Кое-что сохранилось, и на этой базе многие независимые государства начали создавать какие-то новые структуры, правила, законы и ценностные ориентиры. Далеко не всем государствам СНГ удалось удовлетворительно справиться с этой задачей, но некоторые из них уже в 1997-1998 гг. начали выходить из кризиса. В период с 1999 по 2004 г. отдельные страны СНГ уже имели устойчивую и ясную экономическую стратегию и хозяйственную практику, которую можно было бы определить как экономическую модель. Это были разные модели, обусловленные не только намерениями, концепциями и планами лидеров этих стран, но и их ресурсами, геополитическим положением, историей и традициями, культурой и даже их трудовой моралью, которая у разных народов на пространстве СНГ оказалась неодинаковой. Не вдаваясь в детали, я хотел бы в самых общих чертах охарактеризовать эти модели.

Белорусская модель

В 1992-1994 гг. в Белоруссии, в отличие от России, не проводилось никакой "шоковой терапии". Политическая власть в республике была раздроблена и слаба, а руководство экономикой осуществляла не команда иностранных советников, а последнее советское правительство, возглавляемое Вячеславом Кебичем. В Белоруссии имели место осторожные рыночные реформы. Верховный Совет республики принял много законов о переходе к рыночной экономике, о приватизации, даже об именных приватизационных чеках. К концу 1993 г. было приватизировано несколько сот в основном мелких и средних предприятий, преобразованных в акционерные общества. На конец 1993 г. в Белоруссии по балансовой стоимости было приватизировано всего лишь 3% советских активов (2). Здесь также была разрешена почти полная свобода торговли, но радости от этого было мало. Только в 1992 г. все цены на основные потребительские товары поднялись в 11 раз. В том же году реализация товаров по их натуральным объемам сократилась на 26%, а в 1993 г. – на 17% (3). Это свидетельствовало о резком падении уровня жизни населения. Более 300 тыс. человек потеряли работу. В 1992-1993 гг. в сельской местности возникло более 2500 ферм, но их удельный вес в производстве товарной продукции сельского хозяйства составлял только 1%. Демократическая оппозиция в Белоруссии требовала как можно быстрее распустить все колхозы и совхозы и более активно проводить приватизацию. Однако в белорусской деревне эти требования мало кто поддерживал. Не было серьезных предложений и относительно приватизации крупных белорусских промышленных предприятий. Как известно, в бедной ресурсами Белоруссии в 1950-1980-е гг. развивалось главным образом машиностроение. В Советском Союзе экономисты называли Белоруссию "сборочным цехом СССР". Десятки ее машиностроительных и станкостроительных заводов, а также заводов по производству телевизоров, холодильников и радиоаппаратуры завершали технологический цикл, который начинался, как правило, в России и на Украине. В 1992-1993 гг. эти заводы работали с перебоями, они не только не приносили прибыли, но и нуждались в субсидиях государства. После прихода к власти Александра Лукашенко в республике постепенно возобладала новая экономическая политика, которая была основана на прагматизме, реализме, здравом смысле, а не на догмах монетаризма или коммунизма. Она исходила из интересов народа и государства, как их понимал сам Лукашенко. Разработанный под его руководством документ "Основные направления социально-экономического развития Республики Беларусь на 1996-2000 гг." был одобрен Всебелорусским народным собранием и стал законом.

На сегодня в Беларуси более 80% активов и в городе, и в деревне являются государственной и кооперативной собственностью. Здесь нет олигархов и нет крупных частных состояний. Нобелорусские государственные предприятия, колхозы и совхозы работают лучше, чем они работали в советские годы. В белорусском обществе в основном сохранились советские формы хозяйствования, хотя здесь и нет правящей партии, а две маловлиятельные компартии находятся в оппозиции. Благодаря дотациям из бюджета в стране очень низкие цены на основные потребительские товары и услуги ЖKX. Частная инициатива развивается главным образом в мелком и среднем производстве и в сфере услуг. По уровню преступности и коррупции Беларусь является самым благополучным государством в СНГ. При этом средняя заработная плата в Беларуси в 2005 г. была выше, чем в России, а средняя пенсия поднялась до 83 долл. (в российских рублях-почти до 2500 руб.). Только в Москве пенсии выше, но в соседних с Беларусью областях они ниже. Товарооборот с Россией уже превысил 16 млрд долл. в годовом исчислении. Белорусские тракторы, самосвалы, телевизоры, продукцию химической промышленности покупают в 66 странах. Хорошо продаются на пространстве СНГ также холодильники и морозильные установки из Беларуси. По структуре экспорта и импорта Беларусь – это промышленно развитая страна, а не сырьевой придаток России или стран Запада. Безработицы в республике фактически нет. В поисках работы сюда приезжает немало граждан соседней Украины. Беларусь – это единственная страна в СНГ, где фактически не уменьшилась площадь сельскохозяйственных угодий (в Украине она уменьшилась в 2 раза), а урожайность основных культур по сравнению с советским периодом возросла. Можно, как это делают многие западные политики, называть Беларусь "последним заповедником советского социализма". Однако понятие "заповедник" имеет и позитивное значение. По существующим критериям Беларусь можно определить как социалистическое государство, но устроенное более разумно, чем СССР. Россия по состоянию на 2004 г. получает 62% ее экспорта и обеспечивает 65% ее импорта. Это взаимовыгодные отношения, а не помощь. В.В. Путин ошибался, когда с некоторым пренебрежением говорил, что белорусская экономика составляет всего 3% российской экономики. Численность населения Беларуси составляет около 7% от численности населения России, и общий объем экономики этой страны также примерно равен 7% от общего объема экономики России. Международные организации по-разному оценивают уровень развития стран СНГ. Так, например, по данным Всемирного банка, еще в 2001 г. годовой объем ВВП на душу населения в Украине составлял 4350 долл., в Казахстане – 6500 долл., в России- 7100 долл., а в Беларуси – 7620 долл. (4). Но в 2003-2005 гг. экономика и уровень жизни в Беларуси и Казахстане росли быстрее, чем в России.

Казахстанская модель

Еще в 1990-1991 гг. в Казахстане сложилась сильная президентская власть, возглавляема Нурсултаном Назарбаевым и опиравшаяся на партийно-государственные структуры и на элиту казахских кланов. Оппозиционные группы были слабы и не могли бросить вызов власти Назарбаева. Радикальная националистическая оппозиция или религиозно-экстремистские группы здесь практически отсутствовали. Однако экономика республики не была самодостаточной, в ней преобладали сырьевые отрасли. Назарбаев решительно возражал против ликвидации СССР, но когда это все же произошло, он сохранил в своих руках основные рычаги власти, хотя ему и пришлось маневрировать между разными группами влияния. Во многих крупных регионах республики преобладало русское, украинское и немецкое население. Назарбаев ликвидировал большую часть структур КПСС, идеологический крах которой был очевиден. Созданная здесь Социалистическая партия была слабой, хотя и возглавлялась отнюдь не оппонентами Назарбаева.

В отличие от республик Закавказья, где власть оказалась в руках враждебных КПСС политиков-новичков из лагеря демократов-националистов, в Казахстане руководство могло опираться на людей и группы из прежних партийных, государственных и хозяйственных бюрократических структур, а также на неофициальные клановые структуры. Однако новая обстановка требовала обновления управленческих кадров. Такое обновление происходило в республике достаточно быстро, но не столь болезненно и хаотично, как в России. В центре этого процесса оказались президентские структуры, куда постепенно перетекали основные властные функции. Власть в Казахстане, как почти везде на Востоке, приобретала достаточно четкие очертания пирамиды.

Несколько позже процесс обособления и усиления президентских структур власти стал особенную наглядным: было решено перенести столицу государства из 1,5-миллионного Алматы в расположенный в северной части Казахстана провинциальный Акмолинск (теперь Астана) с преимущественно русским и русскоговорящим населением. Это решение было обусловлено многими причинами географического, национального и экономического характера, но были очевидны и его политические мотивы-стремление оставить в стороне и ослабить сложившуюся еще в советское время партийно-государственную бюрократию, а также традиционную систему кланов. Оппозиция высмеивала проект "Новая столица", но Назарбаев твердой рукой провел его в жизнь. В Астану на все наиболее важные должности приглашались только те люди, которых хотел видеть там сам Нурсултан Назарбаев. Из города с населением в 200 тыс. человек Астана превращается во второй центр Казахстана, население которого, как ожидается, к 2010 г. достигнет одного миллиона человек.

В области экономики Назарбаев вынужден был перепробовать несколько вариантов реформ. В частности, была предпринята попытка проведения приватизации по российскому образцу -через ваучеры. Советы Назарбаеву давал приглашенный в Алматы Г.А. Явлинский, поработали здесь и некоторые западные эксперты, в том числе из МВФ. Однако большая часть начинаний первых лет независимости оказалась неудачной, и положение дел в экономике Казахстана ухудшалось. Только после введения собственной валюты и укрепления новых государственных институтов Казахстан начал постепенно создавать свою модель экономики. Как известно, Б.Н. Ельцин в России санкционировал постепенную передачу огромной части национальных богатств, находившихся ранее в собственности советского государства, в частные руки. Это делалось главным образом не из экономических, а из политических соображений. Доводы экономического характера служили лишь прикрытием политических целей. Об этом свидетельствует хотя бы то, что новые миллионеры не возникали естественным образом, а "назначались" властями. Путем подобного искусственного отбора предполагалось быстро сформировать некий "новый класс", который мог бы стать политической и финансовой опорой новой "демократической" власти. Но у недавнего члена Политбюро и безусловного лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева не было необходимости создавать подобный плохо управляемый слой новых миллионеров и миллиардеров. Основу создаваемой в Казахстане пирамиды власти должны были составить отобранные или одобренные лично Назарбаевым высокопоставленные чиновники, технократы, менеджеры, управленцы, которые были бы способны эффективно работать в условиях новой экономической реальности с элементами как государственного, так и рыночного регулирования.

В отличие от белорусской экономики экономика Казахстана была ориентирована главным образом на добычу и частичную переработку сырьевых ресурсов. Желающих поучаствовать в приватизации таких предприятий было немало. В этих условиях было бы недопустимо проводить залоговые аукционы с заранее определенным кругом участников и фаворитов. К приватизации казахстанских предприятий были допущены и иностранные фирмы, которые могли отдать большие деньги за контрольные пакеты акций этих предприятий и быстро наладить эффективное использование приобретенных активов. Это позволило значительно сократило масштабы разрухи и упадка в республике. Уже в 1996 г. в 16-миллионном Казахстане было значительно больше иностранных капиталовложений, чем в 150-миллионной России. Процесс передачи промышленных предприятий под управление иностранных фирм и компаний начался здесь уже в первые месяцы 1995 г. Как известно, алюминиевая промышленность в Красноярске и почти по всей России перешла в руки криминальных авторитетов. А в Казахстане алюминиевые заводы и заводы по производству ферросплавов перешли под управление иностранных корпораций. В основном это были японские фирмы, но также компании из Южной Кореи и Турции.

В это же время большие капиталовложения в казахстанскую экономику стали делать США, Великобритания, Франция, Канада, Израиль, а позже Китай и Россия. Под иностранное управление перешли многие ГЗС и ТЗЦ, а также крупные месторождения золота. Помимо нескольких миллиардов долларов прямых инвестиций Казахстан смог получить под небольшие проценты миллиард долларов кредита. Иностранные компании вложили значительные средства в геологоразведку. Разумеется, всех привлекала и нефтяная отрасль. При оформлении крупных сделок казахстанское правительство получало крупное вознаграждение, и эти бонусы позволили уже в 1996 г. существенно увеличить доходную часть бюджета. Гораздо хуже дело обстояло на крупных предприятиях легкой промышленности и машиностроения, которые раньше работали на нужды всего Союза. В этих отраслях правительство республики встало на путь развития предприятий малого и среднего бизнеса, которые работают на внутренний казахстанский рынок. На внешние рынки Казахстан поставлял в первую очередь сырьевые товары. Уже в 1996 г. их было продано более чем на 4 млрд долл. Подъем казахстанской экономики, в том числе и сельского хозяйства, начался с 1999 г. По оценкам западных экспертов, именно Казахстан более успешно, чем другие страны СНГ, осуществлял переход на рыночные принципы хозяйствования. Уже в 1999 г. частный сектор казахстанской экономики давал 75% всей продукции. Казахстан сотрудничал не только с очень крупными, но и со средними, и даже небольшими иностранными корпорациями, которые вкладывали средства в экономику республики, но не претендовали на политическое влияние. Развивалось и казахстанское национальное предпринимательство – в несырьевых отраслях и в сфере услуг. К 2003 г. здесь образовалось около десяти крупных частных холдингов, интересы которых далеко не всегда совпадали и с интересами западных компаний, и с интересами правительства.

Повышение цен на нефть, а также почти на все виды сырья и металлов привело к значительному ускорению развития экономики Казахстана. Уже в 2000 г. казахстанский экспорт составил почти 9 млрд долл., а импорт – около 7 млрд долл. Нефть и газ давали 43% экспорта, черная и цветная металлургия – около 20%. Быстро развивался и мелкий бизнес, в котором работали почти 1,5 млн человек. На протяжении 2000-2004 гг. экономика республики дала прирост ВВП на 45%, и это позволяет уверенно планировать удвоение ВВП уже к 2009 г. Инфляция в Казахстане значительно ниже, чем в России. Руководство Казахстана не планировало создавать свою авиационную и автомобильную промышленность, но оно понимает необходимость диверсифицировать существующие отрасли экономики и стимулировать наукоемкие и высокотехнологичные производства с высокой добавленной стоимостью.

Несмотря на очень большую долю частного капитала – как иностранного, так и национального, – казахстанское государство не только не ушло из экономики, но в последние 5 лет непрерывно наращивало свое присутствие в ней. Государство взяло на себя заботу о развитии транспортной инфраструктуры – авиации, железных дорог, нефте-и газопроводов. Когда в стране появилась новая столица, многие линии связи и транспортные магистрали пришлось расширять и перестраивать. По мнению экспертов, железные дороги Казахстана и его линии электропередач работают более эффективно, чем в России. В Казахстане почти с нулевой отметки была создана вполне современная система банков и других финансовых учреж дений и институтов, которая, как считают некоторые эксперты, так же работает лу чше, чем в России. Все объективные наблюдатели полагают, что казахстанская экономика на сегодняшний день – одна из наиболее эффективных в Азии. С учетом ее социальной составляющей казахстанскую модель можно определить как социал-демократическую. И по уровню средней заработной платы, и по пенсиям Казахстан, как и Беларусью, в 2005 г. обогнал Россию.

Казахстанские лидеры избегают в своих высказываниях и оценках каких-либо идеологических штампов. Дочь Нурсултана Назарбаева Дарига Назарбаева, которую считают едва ли не вторым по влиянию политиком в республике, комментируя обращение президента к народу в феврале 2005 г., писала: "Президент Нурсултан Назарбаев поставил задачу построения социально ориентированного государства, потому что экономика страны позволяет подумать о более справедливом распределении благ… Эпоха рьяных защитников рыночной стихии, где каждый сам за себя, где выживает сильнейший, проходит. Но что идет на смену? Что нас ждет завтра? Какой тип государственности мы выбираем? Послание президента народу Казахстана прозвучало вовремя, и оно на этот вопрос дает абсолютно ясный ответ: мы строим социальное государство. И данное обстоятельство ставит все на свои места. Потому что среди победных реляций о темпах экономического роста и зарубежных рейтингов страны легко может потеряться сокровенный смысл реформ и преобразований, который прост и укладывается в два слова: человеческая жизнь. Ибо человек, как известно, есть мера всех вещей…

Можем ли мы говорить сегодня об уникальном казахстанском пути или последуем по уже проторенным тропам? Выбор есть – шведская социал-демократия, британская либеральная демократия, бюрократический авторитаризм южнокорейского, японского, сингапурского, китайского толка. Как говорится, время покажет. Но одно сегодня очевидно и бесспорно: нынешними экономическими достижениями страна обязана системе жесткого государственного управления. Иным образом справиться с задачами кардинального реформирования было бы просто невозможно. В Казахстане уже решена важнейшая задача – каркас здания новой страны выстроен и даже снабжен антисейсмическим поясом. Теперь необходимо добиться, чтобы людям было комфортно в нем жить. Необходимость дальнейшей демократизации и децентрализации власти очевидна, ибо только таким путем можно достичь объявленной цели – построить социальное государство, государство благополучных граждан. На повестке дня – вопросы тактики. Как этого добиться? Наша партия отвечает однозначно: вместе, всем миром, упорно намывая в однообразном песке повседневности золотой песок успешных решений. Это тяжелая работа, которую нужно делать, стоя по колено в ледяной воде. Бегать вдоль реки, оглашая берега демократическими воплями и размахивая цветными тряпочками, куда легче. Но тут уж, господа, как говорится, кто на что сгодился… (5)"

Узбекистанская модель

Между Казахстаном и Узбекистаном, без сомнения, имеет место конструктивное соперничество за роль или положение наиболее эффективной и влиятельной системы экономики в регионе. Если оценивать исходные данные для независимого экономического развития, то Узбекистан был объективно в гораздо более сложной ситуации, чем Казахстан или Россия, чем Белоруссия или Украина. По уровню жизни населения Узбекистан занимал XIV место в СССР. Объем ВВП на душу населения здесь составлял около 40% от уровня РСФСР, 45% от уровня БССР, 50% от уровня УССР и 70% от уровня КазССР. В республике была худшая в СССР экологическая ситуация. Больше половины территории Узбекистана – это безжизненная пустыня. Почти полная гибель Аральского моря еще в 1980-е гг. оценивалась как самая крупная в Евразии экологическая катастрофа. Монокультура хлопка не давала Узбекистану больших доходов, но истощала почвы. Обильное применение гербицидов / пестицидов серьезно отражалось на здоровье сельского населения, особенно женщин и детей. Узбекистану не хватает воды. В восточной части республики имеет место явное аграрное перенаселение. Плотность населения здесь в ряде областей такая же, как в Голландии. В сельской местности проживает около 65% населения республики, и это население растет примерно на 2,2% ежегодно. При сохраняющемся в Узбекистане высоком уровне рождаемости около 50% населения республики – это дети и подростки до 18 лет. Узбекистан, как и Таджикистан, оказался "прифронтовым государством", и дело не только в том, что рядом Афганистан.

В Северном Афганистане живут более двух миллионов узбеков и около шести миллионов таджиков, которые были втянуты в гражданскую войну. Сельское хозяйство республики основано на интенсивном земледелии и на сложной и хрупкой системе орошения. А орошаемое земледелие еще в древнем Востоке нуждалось в поддержке сильного государства. Перечисление неблагоприятных факторов можно было бы продолжить, но и сказанного достаточно, чтобы понять, что Узбекистан не мог позволить себе строить свою экономику путем проведения радикальных рыночных реформ, ориентированных на приватизацию, массированное поощрение частной собственности, уход государства из экономики.

Президент Узбекистана Ислам Каримов был единственным лидером на постсоветском пространстве, который не стал разрушать структуры КПСС на территории республики. Партийный аппарат и организации КПСС в Узбекистане были наиболее прочной опорой государственной власти. Каримов поддержал многие лозунги ГКЧП. После распада СССР и создания СНГ он твердо и жестко заявил: "Не построив новый дом, нельзя разрушать старый". Компартия Узбекистана сохранила свою структуру и большую часть членского состава, но была преобразована в сильную Народно-демократическую партию. Сохранилась в республике и ориентация на основные принципы разумного социалистического общества. Власть на местах все так же принадлежала прежним обкомам и райкомам партии и органам советской власти. Конечно, они были модернизированы, поменяли названия, но именно их кадровый состав, который также менялся, но очень медленно, составил основу новой административной системы.

Каримову не надо было теперь согласовывать свою политику и решения с каким-то центром, и он действовал решительно и эффективно. Были приняты меры к сохранению в рабочем состоянии всей полученной от СССР системы промышленного производства. Конечно, в первые несколько лет в Узбекистане снизилась как производительность труда, так и уровень заработной платы в их реальном выражении. Однако власти республики не допустили появления сколько-нибудь заметной безработицы. Число безработных, зарегистрированных в службах занятости, в 1995 г. составило всего 25 тыс. человек, в 2002 г. и оно увеличилось до 45 тыс. Но в этот же период (1991-2002 гг.) количество занятых выросло с 8,25 до 9,3 млн человек. Огромный недостаток средств можно было частично восполнить за счет экспорта. Это был главным образом хлопок, который теперь продавался за валюту. Однако внутри Узбекистана хождение иностранной валюты было запрещено. Узбекистан гораздо шире, чем Россия в 1990-е гг., открыл двери в свою экономику для иностранных инвестиций, но не так широко как Казахстан. Узбекские предприятия не переходили полностью под контроль иностранных фирм и компаний, а преобразовывались в совместные предприятия, где 50% собственности принадлежало государству, а остальные 50% становились собственностью иностранных компаний или других государств. На такой примерно основе был сохранен большой авиационный завод в Ташкенте, о котором я упоминал выше. Он теперь наполовину принадлежит России. В начале сентября 2005 г. в Сочи в присутствии Президента России В.В. Путина было подписано соглашение о продаже Китаю до 40 производимых в Ташкенте военно-транспортных самолетов Ил-76 и самолетов-заправщиков Ил-78.

Узбекское государство контролирует и деятельность большой корпорации "Узалмаззолото", которая работает в кооперации с американской компанией и некоторыми другими западными компаниями. Британский капитал работает в табачной промышленности Узбекистана. Многие иностранные компании принимают участие в добыче меди и других металлов, в производстве картона, в обработке хлопка, в создании терминалов и складов. При поддержке компаний из Канады и Франции Узбекистан начал разработку новой модели среднемагистрального пассажирского самолета. Большие западные капиталы были вложены в нефтегазовую промышленность республики. Особенно активны были на узбекском рынке компании из Южной Кореи. В г. Андижане на основе имевшегося здесь завода по производству тракторных прицепов было создано большое современное автомобильное производство "УзДЭУавто". Проектная мощность этого крупнейшего в регионе предприятия – 200 тыс. легковых машин в год. Предполагается, что уже в 2005 г. Узбекистан доведет производство легковых автомашин до 160 тыс. Они поставляются почти в 20 стран. При поддержке турецкого капитала в республике был построен и второй автозавод, производящий грузовые автомашины и автобусы. Уже в 1992-1999 гг. в Узбекистане было освоено около 15 млрд долл. иностранных капиталовложений, т.е. много больше, чем в России. Наибольшую активность на узбекском рынке демонстрировали США, Южная Корея, Германия, Великобритания и Турция. Россия занимала здесь лишь шестое место, а Япония – седьмое.

Особенностью узбекской модели экономики является массированное перемещение предприятий легкой и пищевой промышленности, а также предприятий сферы услуг в сельскую местность. Здесь были созданы многие тысячи средних и мелких предприятий, главным образом на основе частной формы собственности. Мобильность сельского населения в Узбекистане незначительна, и жителям узбекских сел надо было дать работу. В Ташкенте и других городах республики был сделан упор на развитие наукоемких производств и информационных технологий, а также на развитие системы среднего и высшего образования и системы НИИ. На развитие науки и образования государство расходует не менее 10% ВВП. Вероятно, Узбекистан является единственным государством СНГ, которое осуществляет организованный экспорт рабочей силы в другие страны.

В Узбекистане нет олигархов и крупных частных состояний. Здесь есть и богатые, и бедные, но, как и в Беларуси, нет той значительной дифференциации, которая существует сегодня в России. Однако в современном Узбекистане имеет место другая дифференциация – между 10% наиболее образованных и 10% наименее образованных граждан. Такие различия существуют и среди молодежи, что создает немало проблем. Но это уже в большей степени проблема культуры, а не экономики.

Другие модели

В остальных странах СНГ не было создано столь четких экономических моделей, как в Беларуси, Казахстане и Узбекистане. Положение дел в России, к сожалению, не может быть образцом для других республик Содружества. По большей части российский опыт последних 15 лет, а если начинать с горбачевской перестройки, то и последних 20 лет, это опыт отрицательный, опыт просчетов и ошибок. Последние 6 лет у нашей страны хорошее политическое руководство, но у нее нет стратегического руководства в области экономического развития. От общего краха Россию спасли только огромные размеры, природные богатства, терпение и пассивность народа, успехи отдельных регионов и накопленные в советский период активы.

Еще в 1991-1993 гг. главные идеологи либеральной демократической революции так сформулировали свою главную задачу: построить капитализм в России, "в течение нескольких лет выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия" (А.Б. Чубайс). В качестве главной задачи не рассматривалось ни повышение уровня жизни населения, ни увеличение эффективности производства, ни развитие мелкого и среднего производства. Самоцелью становилось не благо народа, а изменение форм собственности. Крупные советские монополии дробились на части и переходили в частные руки за бесценок. При этом происходило не только формирование узкого слоя олигархов, миллионеров и миллиардеров, но и массированное разрушение производительных сил страны. За 1990-е гг. объем российского ВВП сократился более чем в два раза. В 2002 г. по этому показателю Россия уступала США примерно в 10 раз, а Китаю в 5 раз. В большинстве отраслей экономики производительность труда снизилась в 2-3 и более раз. Падение производства в России, а в целом и на всем постсоветском пространстве было самым масштабным в мире в XX в. Причем оно не было порождено войной, как в период с 1917 по 1920 г. или в 1941-1942 гг.

Считается, что Великая депрессия в странах Запада в 1929-1933 гг. привела к падению производства примерно на 30%. Но падение производства в России и по масштабами, и по продолжительности оказалось гораздо значительнее. Однако в самый разгар кризиса идеологи российского либерализма с гордостью говорили, что в нашей стране уже 80% экономики находится в частных руках. Российская модель олигархического капитализма потерпела крах в августе 1998 г. Поворот от нее к государственному капитализму и социально-ориентированному государству начался еще при премьере Е.М. Примакове и продолжался при В.В. Путине. Но он осуществляется очень медленно. В первую очередь государство взяло под свой контроль СМИ, главным образом телевидение. Оно укрепило контроль над "Газпромом", консолидировав все акции и упразднив некие "привилегированные" акции. Купив "Сибнефть", государство будет контролировать до 30% производства нефти. В советы директоров всех крупных компаний и корпораций назначены высшие чиновники из администрации. Развивается система ВПК, которая в 1990-е гг. не подверглась разрушительной приватизации. Не получая заказов от российских военных структур, российский ВПК, а также предприятия атомного машиностроения смогли найти внешние рынки сбыта. Идет медленное восстановление гражданского авиастроения, вертолетостроения, кораблестроения. В 1990-е гг. эти отрасли раздробили, чтобы облегчить их приватизацию. В результате они утратили прежнюю конкурентоспособность. Теперь началось создание в этих отраслях вертикально интегрированных холдингов под государственным контролем.

В 1990-е гг. в России не было единой экономической политики. В результате в различных ее регионах экономика развивалась на основе разных принципов. Ни в Казахстане, ни в Беларуси, ни в Узбекистане такого различия между областями нет. В то время как Россия пусть медленно, но выходит из кризиса, затянувшегося на много лет, Украина снова начинает погружаться в кризис. В этой республике за последние 14 лет не было создано никаких работоспособных моделей экономики. Только в последние годы правления Л. Кучмы здесь началась приватизация крупной собственности, но по самым худшим российским образцам. Вероятно, не менее половины украинской экономики и сегодня находится "в тени". По крайней мере, один из украинских экономистов, доктор экономических наук Б.А. Малицкий определил украинскую модель как "всенародную теневую экономику" (1).

Грузия, Кыргызстан, Таджикистан, Молдавия, а отчасти и Азербайджан оказались неконкурентоспособными, как внутри СНГ, так и тем более за его пределами. И дело здесь не в масштабах страны или численности населения
– достаточно вспомнить Финляндию или Сингапур. Без мудрых национальных лидеров, без планов, которые поддерживает большая часть народа, без значительных усилий ни одна из стран СНГ не сможет добиться успеха.

Примечания
1. Вестник аналитики. 2005. № 2, с. 8.
2. Чигринов П.Г. История Беларуси. Минск, 2004, с. 630.
3. Там же, с. 629-630.
4. Мир перемен. 2004. № 32, с. 78.
5. Казахстанская правда. 2005. 12 апреля.
6. Мир перемен. 2004. № 2, с. 71.