Прогнозы (А) и реализации (В)

Номер 2. Оптимальные сценарии - быстрые решения
Прогнозы (А) и реализации (В)

Любая социальная или экономическая стратегия объективно ориентирована в будущее, поэтому явно или неявно связана с его анализом и прогнозированием. Учитывая высокий “удельный вес” этой проблематики, редакция журнала решила посвятить ей отдельную колонку. Вести ее мы пригласили Олега Доброчеева, чьи прогнозы, основанные на оригинальных методах физико-математического моделирования социальных явлений, уже много лет получают практическое подтверждение. Его первая статья в нашем журнале связана с анализом событий, произошедших более 3-х месяцев назад. Этот материал можно рассматривать как исследование, прогностическую ценность которого читатель может оценить сам по последовавшим затем неординарным событиям начала 2000 года, таким, например, как “неожиданное” объединение “Единства” с КПРФ и Жириновским, произошедшее в новой Думе.

О. Доброчеев
Прогнозы (А) и реализации (В)
“Экономические стратегии”, 2000, №2, стр. 116-119

Любая социальная или экономическая стратегия объективно ориентирована в будущее, поэтому явно или неявно связана с его анализом и прогнозированием. Учитывая высокий “удельный вес” этой проблематики, редакция журнала решила посвятить ей отдельную колонку. Вести ее мы пригласили Олега Доброчеева, чьи прогнозы, основанные на оригинальных методах физико-математического моделирования социальных явлений, уже много лет получают практическое подтверждение.

Его первая статья в нашем журнале связана с анализом событий, произошедших более 3-х месяцев назад. Этот материал можно рассматривать как исследование, прогностиче-
скую ценность которого читатель может оценить сам по последовавшим затем неординарным событиям начала 2000 года, таким, например, как “неожиданное” объединение “Единства” с КПРФ и Жириновским, произошедшее в новой Думе.

В. Кто победил и что будет

Вопрос этот впервые возник сразу после выборов в Думу в декабре 1999 года. Но удовлетворительного ответа до сих пор не получил.

Естественным образом к результатам выборов 1999 года отнеслись, пожалуй, лишь в администрации президента и в среде правых сил.

Для большинства же политологов их итоги оказались совершенно непонятными – никто, например, еще за три дня до выборов не давал “Единству” полученных им 23% голосов избирателей, максимум – 15% и 16% (1).
Представляется, что этот результат анализа ситуации профессионалами не менее удивителен, чем победа СПС или “Единства”.

Как следует к нему относиться?

Объяснений, конечно может быть множество. Остановимся на одном – может быть, самом парадоксальном.

Политологи искренне не понимают российских политических реалии конца XX века, поскольку они не помещаются в общепринятую систему координат, сформированную европейской политической историей и культурой.

Действительно, кто может сказать, что победа “Единства” это победа левых или правых в европейском понимании этих терминов?

Проблема идентификации левых и правых в новейшей политической истории России уже не однажды привлекала общественное внимание. Четыре года тому назад (2) мы пытались ее решить строго формально, строя политологический спектр страны по объемам средств, затраченных на избирательную кампанию. При таком, весьма упрощенном рассмотрении данных, самыми правыми движениями оказались ЛДПР и НДР, а самым левым – КПРФ. “Женщины России” и “Яблоко” при этом оказались где-то в середине.

Сегодня такого рода разложение политических сил страны не прибавит ничего нового к тому, что мы о них уже знаем.

Поэтому посмотрим на проблему под совершенно иным, хотя тоже чисто формальным, углом зрения. Разложим политические силы страны, прошедшие 5% барьер, по степени устойчивости их электората. При этом устойчивость будем рассчитывать как относительное изменение числа голосов избирателей, отданных за ту или иную партию, при пространственном смещении среднестатистического избирателя с запада страны на восток. Если при этом доля электората партии убывала, то знак устойчивости становился положительным, если возрастала – отрицательным.

Результаты такого рассмотрения данных показаны на рисунке 1. (Практически при построении графика спользовались итоги голосования, опубликованные Центризбиркомом в 23 часа московского времени 19 декабря, когда в основном проголосовали лишь избиратели Дальнего Востока, и в 14 часов 21 декабря, когда проголосовала и основная масса жителей Запада страны.)
На рисунке видно, что самым стабильным электоратом обладают КПРФ и “Яблоко”. За эти партии почти в равной степени голосовали жители и Дальнего Востока и Европы. Наиболее нестабильной была поддержка избирателей Жириновского и ОВР. При этом нестабильность электората ОВР оказалась со знаком плюс (рост рейтинга партии рос за счет европейской части страны), а электората Жириновского со знаком минус (рост электората за счет Дальнего Востока ).

Нестабильностью, близкой по масштабам к партии Жириновского, отличается и электорат “Единства”.

По нашему мнению, такого рода разложение политических сил страны более содержательно, чем разложение на левых и правых. В условиях переживаемой страной социальной, экономической и политической нестабильности гораздо важнее знать масштабы этого явления и его направленность, чем иметь мнимое представление о разделении избирателей по классическим политологическим схемам.

Прошедшие выборы не сняли социально-политическую нестабильность в обществе. Они лишь в определенной степени перенесли ее в представительную власть.

Выборы показали, что большая часть граждан страны проголосовала не за левых и не за правых. Голосовали преимущественно за политические изменения. Если учесть при этом, что основная масса избирателей, отдавшая свои голоса ЛДПР, “Единству” и КПРФ, имеет, если так можно выразиться, “сибирский крен”, то можно говорить и о некоторых новых политических тенденциях.

Похоже нас всех ожидает приход в Думу и политическую жизнь страны не только политиков типа Шойгу, Карелина и других, имеющих генетические сибирские корни, но и связанного с пониманием Сибири своеобразного политического новаторства, доходящего порой до политического радикализма.

С такими людьми новая Дума может стать более радикальной, чем самая радикальная партия прошлой Думы – ЛДПР, но уже не столько на словах, сколько на деле.

А это может стать сюрпризом не только для академических политологов, но и для многих политических сценаристов.

В условиях, когда не разработаны добротные макрополитические сценарии национального развития, вписанные в реальные рамки мирового развития, микрополитические сценарии не могут быть ни какими другими, кроме как краткосрочными. Не научившись решать задачу в целом со всеми своими духовными, социальными, политическими, экономическими и физическими составляющими, мы можем испытывать только иллюзорное чувство политических побед или поражений. Но всегда и совершенно реальное чувство безысходности. Возможно против этого и за новаторство и проголосовало большинство избирателей.

А. Что от президентов не зависит

Наша политическая и экономическая история последнего десятилетия накопила некоторую “нелинейную” инерционность, то есть запас развития, независящий от политических персонажей даже самого высокого уровня, и, в то же время, зависящий от объективных обстоятельств окружающей нас реальности.
Поэтому с немалой долей обоснованности можно судить о вероятных социально-политических процессах и явлениях ближайшего и несколько отдаленного будущего.

Так, судя по крутой траектории восхождения Путина в Кремль (3), можно уверенно считать, что основные технологические заготовки для ближайшего политического будущего страны уже сделаны.

А, судя по думским выборам, лучших инструментов тактического управления положением в стране ни у кого, кроме окружения Путина, пока нет.

Поэтому большие сюрпризы на президентских выборах маловероятны, хотя, теоретически, и не исключены. Время слишком бурное. Революционное. Непредсказуемое. В такое время легче делать историю, чем ее прогнозировать.

Тем не менее, ряд социально-экономических явлений просматривается в нашем общем будущем при любом президенте.

Например, рост культурных и образовательных потребностей населения, бурно начавшийся после многолетнего спада в 1992 году. Пик, масштаба 45-50-х годов, ожидается в 2000-2002 годах. Затем неизбежное ослабление этой тенденции разной степени, зависящее от общей политической обстановки в стране и, конечно, от президента.

Неизбежна и дальнейшая критическая стабилизация сельскохозяйственного производства в течение ближайших 1-2-х лет на уровне 55-60 миллионов тонн, (характерном, кстати, для начала целинной эпопеи 50-х годов) после спада с уровня 100-107 миллионов тонн в 1992-1993 году до уровня 53-57 миллионов тонн в 1998-1999 гг.

Благодаря накопленной инерции 1992-1999 годов, высоко вероятна финансово-экономическая стабилизация в стране, обоснованная кстати теоретически еще 6 лет назад (4). Ее индикатором может служить относительно устойчивый или слабо падающий курс рубля в диапазоне 25-40 рублей в течение 2-х лет.

Конечно, определенное локальное влияние на перечисленные процессы со стороны кандидатов в президенты неизбежно.

Путин, например, способен затормозить процессы распада в Армии и ВПК.

При Зюганове тоже следует ожидать торможение инерции распада, например, в промышленности.

Явлинский же, скорее всего, лучше всех продолжит политику Ельцина, в новых, конечно, обличьях.

Но чего явно не просматривается при любом из нынешних кандидатов в президенты, так это социально-политической стабильности.

Базис нестабильности продолжает увеличиваться за счет сверхнеравномерного распределения доходов между населением, профессиональными группами и территориями и последующего культурного распада общества на отдельные части, тяготеющие к “западникам”, националистам и так далее. Индексы неравномерности растут.

Сегодня, после 7 лет игнорирования, по большому счету, проблема контроля социальной стабильности только начинает ставиться властью, да и то только на тактическом уровне.
Поэтому в первой половине мая вполне вероятна вторая после марта волна нестабильности в стране.
Эта ритмика политической активности связана с высокочастотными волнами природной нестабильности, стимулирующими социальную активность. Подобное явление было впервые обнаружено Чижевским еще 80 лет назад в ритмах первой и второй русских революций.

В нынешнем году так же, как и 83 года назад, политическая встряска начала года осенью будет откорректирована. Очень может быть, с общим смещением акцентов в сторону радикализации. “Новые политические технологии”, взятые на вооружение нынешним политическим руководством, по сути являются краткосрочными методами кризисного управления. Их основы можно разглядеть еще в тактике молниеносных операций Г. Жукова в войне с Японией, а позже, – в германской тактике “блицкрига”. Но, как хорошо известно, даже самые великолепные тактические методы не эффективны в стратегических масштабах времени. Гитлер, например, больше 4-х лет (а успешных фактически 2-х лет) на заимствованной у русских тактике “блицкрига” продержаться не смог.

На общенациональном же уровне (с привлечением национальных авторитетов в науке, искусстве и общественной деятельности) адекватная современному глобальному миру проблема макросоциальной стабилизации и возрождения только начинает формулироваться (5).

Так что ближайшие годы, хотим мы того или нет, будут в нашей стране временем колоссального напряжения социально-политической мысли. Именно в нашей стране. Другие народы проблема поиска выходов из системного кризиса пока еще до оснований не затронула. А раньше этого момента, как показывает вся история Человечества, принципиально новые мысли и социальные идеи не появляются.

По изложенной логике чисто инерционное развитие политических событий в стране более 2-х, а в максимуме 4-х лет невозможно.
Потом неизбежны вольные или невольные коррективы.

Общая же продолжительность ожидающего страну нового крупного витка национального развития сравнима с эпохой социализма и составляет не менее 70 лет. Объясняется это более крупными шагами социальной эволюции России – крупнейшей по размерам страны мира. По нашим физическим оценкам пятилетней давности (6) , инновационные волны России превышают приблизительно на 50%, открытые в начале XX века Н. Кондратьевым, и ставшие затем каноническими, 55-ти летние волны экономического развития США.

 

Примечания

1. Бунин И., Доброчеев О., “Эксперты-политологи о предполагаемых результатах выборов в Госдуму по партийным спискам”. “Независимая Газета”, 16 декабря 1999 г.
2. Доброчеев О.В. “Ожидание интеграционной волны. Путь страны в будущее вытекает из ее прошлого”. “Независимая Газета”, НГ-сценарии, №1, апрель 1996 г.
3. Доброчеев О.В. “О новой политической конфигурации. Премьерство Владимира Путина обещает быть непредсказуемым”. “Независимая Газета”, 18 августа 1999 г.
Доброчеев О.В. “Третья русская революция. От новой “политической конфигурации” к новой ситуации”. “Независимая Газета”, 12 января 2000 г.
4. Доброчеев О.В. “В 2000 году курс рубля к доллару составит 1: 20000”. “Независимая Газета”, 31 декабря 1994 г.
5. Кузык Б. “Россия на рубеже XXI века: Стратегия в условиях новых геополитических вызовов”. “Экономические стратегии”, №1, 2000, с. 19-30.
6. Доброчеев О.В. “Россия 2006 года – лидер мировой экономики. Оптимистический сценарий национальной истории”. “Независимая Газета”, 19 августа 1994 г.

 

Следить за новостями ИНЭС: